Я знал, что братья разошлись и что у них появились конфликты. Исар не поддержал самосуд Каида, он тоже хотел вздёрнуть каждого предателя и убийцу отца, но после демонстративного суда. По его мнению, Каид поступил своевольно. Также разведчики Ярана доложили, что Шейн и Каид не были в восторге от того, с какой лёгкостью Исар бросил Астару. Они восприняли это как предательство Райяна, потому что наш отец с трепетом возводил Астару как центр и будущую столицу, а Исар с лёгкостью променял её на Сабон. Особенно Шейн не мог смириться с решением старшего брата.

Я старался узнавать как можно меньше новостей про родных, боясь, что при упоминании братьев не смогу скрываться и захочу их увидеть. Владея переносом, воплотить это стало легче лёгкого, а бороться с искушением в тысячу раз сложнее.

– Мы тоже обозначим свои границы, но обкрадывать земли твоего брата – Шейна – я не буду. Наша территория – пустыня, на ней мы и останемся, – продолжал Яран, пока я бездумно кивал в такт его словам. – Во главе каждой страны, кроме нашей, стоит один из Первых.

Я замер, ощутив намеренную паузу.

– Ты понимаешь, что это означает, Илос? – с нажимом уточнил Яран.

Статус.

Сила.

Негласный призыв людей с теми или иными Дарами соединиться под началом их Первого.

Что-то одно или всё вместе.

– Понимаю, – как можно равнодушнее ответил я, приглядываясь к золотой и стеклянной утвари на столах. Здесь уже приготовили бумагу, чернила, письменные принадлежности. Принесли важные документы, воду и вино. Зал действительно был почти готов.

– Я знаю, что мой разговор тебе не понравится, но и откладывать его я больше не могу. Теперь Совет благосклонен к Ааре и терпим к идее женщины на троне, но и о старом условии они не забывают.

Яран зашёлся в кашле. Пока вождь пытался прекратить приступ, я налил вино в золотой кубок, разрезал себе ладонь и выдавил обильное количество крови в напиток.

– Тебе становится хуже. – Я не спрашивал, но Яран всё равно кивнул в подтверждение и принял протянутый мной напиток.

– Что-то даже твой Дар Первого не в состоянии вылечить, – одними губами улыбнулся мужчина, сделав несколько глотков.

Кашель отступил, и Яран задышал свободнее. Я поморщился от этого напоминания. Думал, что моя кровь может всё, но болезнь Ярана доказала, что у любого чуда есть ограничения. Судьба словно пожелала напомнить, что, обладая Даром, я слишком много о себе возомнил. Есть то, что изменить не под силу никому.

Несмотря на регулярное лечение моей кровью, Яран сильно похудел, лицо осунулось, а в волосах и бороде появилось больше седых волос. Я знал, что он хорошо спит, но тёмные круги не исчезали, кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок. За прошлые две недели я видел, как за завтраком у него дважды ни с того ни с сего шла носом кровь.

– На какой период моя кровь улучшает твоё состояние? – хмуро уточнил я.

– Раньше на несколько месяцев. Сейчас… может, на пару недель.

Его беспечность и тот факт, что он никак не обмолвился об этом раньше, раздражали меня, но сильнее злила моя неспособность ему помочь. Хоть и не хотелось признавать, но Яран стал мне в какой-то мере близким другом. Эти годы он пристально следил за моими братьями, но рассказывал о них лишь в критической ситуации, оберегая меня от лишних тревог.

– Не о своём самочувствии я хотел поговорить, Илос, а о Совете. Теперь им известно о моём состоянии, и они настоятельно требуют, чтобы я нашёл Ааре жениха. Она останется на троне и будет править, но наличие мужа смягчит перемену в знакомых устоях. К тому же необходим следующий наследник.

– Как ситуация с Падшими? – невольно вырвалось у меня.

Я сам не знал, зачем пытался изменить тему. Яран окинул меня хмурым взглядом, видя моё намерение, но ответил.

– За прошедший год с Падшими не было серьёзных проблем, и они неплохо справляются с теми несчастными разведчиками, что отправляют твои братья, пытаясь разузнать о наших территориях. – Вождь залпом допил вино с кровью, а я с облегчением отметил, как его дыхание полностью выровнялось. – Вы с Дастаном отлично постарались, разнося и приукрашивая вклад моей дочери в переговоры. Однако ты лучше многих знаешь, что заслуги забываются слишком быстро.

– И что ты будешь делать? Выдашь её за сына какого-нибудь богатея? Наверняка члены Совета будут предлагать своих сыновей, но таких выбирать нельзя!

Я замолк, поняв, что сказал больше, чем стоило, а резкий тон смутил даже меня самого.

– Нельзя, – с вялой улыбкой согласился Яран. – Будет слишком много влияния и давления на Аару в руках одного. Избранник и его семья должны быть вне Совета, и я хочу, чтобы этим избранником подле неё был ты.

Я ошарашенно сделал шаг назад и почти рассмеялся, только хохот застрял в глотке, лишая меня возможности выдохнуть. Яран так и сидел на троне с прямой спиной, глядя на меня сверху вниз, и в его серьёзном взгляде не было ни намёка на шутку.

– Я самый худший кандидат из всех, кого ты мог вообразить, – едва шевеля губами, ответил я.

– Ты добр, верен…

– Уже эти два слова доказывают, что ты ничего обо мне не знаешь! – грубо оборвал я.

– Илос, ты – Первый! И не будет кандидата сильнее тебя! – повысил голос вождь. – Никто не посмеет даже помыслить плохое про Аару, если рядом будешь ты, а позади тебя – легион.

– Я не желаю участвовать в политических играх, Яран, – ответил я чуть спокойнее, но всё так же твёрдо.

А ещё я не хотел лишать её надежды на любовь. Я помнил, как Аара говорила о своём возлюбленном, как хотела отдать Кольцо Пустыни тому, кого полюбит всем сердцем, но начала терять надежду, считая, что не имеет на это права.

– Прошу тебя хотя бы подумать, Илос, – перешёл к уговорам Яран.

– А своей дочери ты сказал об этой идее?

– Нет, но скажу, чтобы и она подумала.

– Оставь ей право выбора и свободу. – Несмотря на просьбу, это звучало как приказ, поэтому Яран вопросительно приподнял бровь. – Аара – настоящая дочь этих земель, а я чужак и не знаю твой народ. Я не стану забирать её свободу, но ты просишь её защитить, и это я сделаю. Я обещаю тебе, что помогу ей без брака и без короны. Как и в тот день с падальщиками, я останусь тенью за её спиной, и никто не посмеет тронуть твою дочь.

Мой голос набрал силы к концу краткой речи, которая эхом разнеслась по просторному залу. Выслушав признание, Яран не посмел просить у меня клятвы на крови, догадываясь, что я бы её не дал. Сказанное шло от всего сердца, и навязывать клятву насильно я бы не позволил. Но в то же время я сам не был уверен, не прокляну ли в будущем свою поспешность и действительно ли смогу выполнить данное обещание.

На следующий день за завтраком я, почти не отрываясь, таращился на принцессу. Слова Ярана задели меня сильнее, чем казалось.

После той ночи больше года назад, когда она первой потянула меня к себе за поцелуем, наши отношения были какое-то время неловкими. Аара смущалась, отводила взгляд, а я, любя подливать масла в огонь, касался её чаще, чем раньше. Я нагло флиртовал, но играл с ней без какого-то плана на продолжение. И продолжения так и не случилось. Аара прекратила звать меня настоящим именем и не пришла в мою спальню, поэтому постепенно всё забылось.

Однако в это утро она снова реагировала смущением на моё пристальное внимание. С ним я определённо переборщил, потому что пришёл в себя от того, что Дастан нагло бросил в меня вишней, которая, к счастью, не оставила пятна на чистой одежде.

– Дай ей хоть ложку до рта донести, – отругал меня Назари.

Я ничего не ответил, потупив глаза в тарелку. За эти годы я не переставал думать о Теяле и скучать по ней, не был уверен, что наступит день, когда я ни разу не вспомню о сестре. Я скучал по её смеху, улыбке, по её любви и даже капризам. В ту ночь я бы с лёгкостью разделил с Аарой постель, потому что плотское желание никак не влияло на мою любовь к Теяле, которая ещё три года назад согревала и ранила мне душу.