Удар недостаточно сильный, чтобы убить принцессу, но явно болезненный. Елена кричит и плачет, когда из её разбитого носа льётся кровь, она заваливается назад, а несколько солдат подхватывают девушку. Я сразу делаю шаг к сестре, рывком возвращая её назад, пряча за своей спиной. Даниил не знает, на кого орать и что приказывать. Аракенцы со звоном наполовину вытаскивают мечи, делая шаги к нам.

Все замирают в полной тишине после того, как меч Морока делает большую дугу и с оглушительным треском вгрызается в деревянную столешницу между нами. Удар был достаточно сильным, чтобы клинок наполовину погрузился в дерево, по которому пошли трещины. Вибрация разошлась по полу и отдалась нам в ноги.

Никто не смеет дёргаться и даже дышать, пока Морок в тишине не удостоверяется, что он привлёк достаточно внимания. Его плащ будто стал темнее и длиннее, пожирая больше света.

– Убрали оружие, – голос из-под маски достаточно угрожающий, чтобы все аракенцы без дополнительных убеждений вернули лезвия в ножны.

Елена один раз тихо всхлипывает, зажимая распухающий нос. Я не собираюсь просить прощения за сестру. Если бы не она, то тогда я бы сделала то же самое. Морок с лёгкостью выдёргивает клинок из столешницы.

– Всем выйти, кроме Даниила и Агаты.

К моему удивлению, Морока беспрекословно слушаются не только наши Тени, но даже солдаты Даниила, который злится, замечая подобную покорность. Наши Тени не обращают внимания на сопротивление Анны, которая продолжает бросать злобные взгляды на светловолосую принцессу, и вытаскивают её наружу. Елена хнычет и проклинает нас, но их солдаты помогают и ей покинуть домик. Пока все приходят в движение, я касаюсь руки Аарона, он нагибается, чтобы выслушать, что я хочу сказать. Мне впервые приходится видеть его маску так близко. Сталкиваясь с чёрными, как сама тьма, провалами глаз, на мгновение забываю, что хотела сказать.

– Ты тоже иди.

Даниил расслабляется, слыша мои слова. Морок убирает меч в ножны, снимает чёрную перчатку с левой руки.

– Агата, – он поворачивается спиной к королю, наклоняется к самому моему уху, и прикладывает тёплую ладонь к моей щеке.

Без каких-либо мыслей я наклоняю голову, приникаю к его ладони, прикрывая глаза; я не собиралась злить Даниила, просто эта внезапная ласка так приятна. Аарон, удивлённый, остаётся в таком положении дольше, чем планировал.

– Не забудь о перемирии. И не вздумай пока его убивать, маленькая Мара, – насмешливо тянет он, зная, что Даниил продолжает слушать.

Аарон подчиняется. Вновь надевает перчатку и покидает помещение, оставляя меня и моего главного врага наедине.

Глава 14

Мы молчим. Я перебираю в голове всё то множество вопросов, что мне нужно задать. Я хочу знать ответы на каждый, прежде чем расстаться. При следующей встрече я уже не стану ничего слушать, а сразу попытаюсь убить. И дело не только в старой мести, но и в его предательстве лично меня. Анна жива, но остальные мои сёстры мертвы из-за тщеславия его предка и, скорее всего, сам Даниил знает об этом.

– Вы вместе? – тихо перебивает мои мысли Даниил.

– Что?

Ему некомфортно, он с трудом заставляет себя выдавить этот вопрос. Вся моя желчь уходит с исчезновением Елены, и я опускаюсь на стул. Светловолосый король смотрит на меня с удивлением, но делает то же самое, медленно садясь напротив.

– Ты и Аарон… или Александр, – повторяет он.

– Не твоё дело.

– Вернись ко мне, Агата.

Я кривлюсь, словно от привкуса кислого лимона на языке.

– Ты знал?

– Про Елену и наёмников? Нет! Проклятье… да я же не идиот! – он раздражённо запускает руку в волосы, вначале ворошит их, но опомнившись, вновь аккуратно приглаживает. – Вспомни, что я не хотел, чтобы это выглядело как нападение со стороны Аракена. А тут наёмники! Если вы взяли хоть одного живым, то уверен, что Аарон выбил из них всю информацию.

– Выбил, – киваю я, а король выдыхает сквозь зубы. – Ласнецовы легко могли бросить эту информацию тебе в лицо вместе с армией на твоих границах, но не стали прерывать и без того шаткое затишье.

Даниил нервно поправляет воротник мундира, давая себе мгновения подумать.

– Я понял. И… твоё лицо, – он указывает на скулу, где ещё остаётся едва заметный синяк от удара одного из наёмников, – это из-за нападения?

– Это меньшее, из того, что я получила, – шиплю я, отшатываясь, когда король тянется пальцами, чтобы прикоснуться. Даниил нехотя убирает руку. – Они почти убили меня.

– Ты не можешь умереть!

– Оказывается, могу.

– Как?

Я раздражённо отмахиваюсь от беспокойства в его взгляде.

– Достаточно серьёзно повредить тело или какие-то важные органы вроде сердца. Так что, если я нападу, можешь попробовать защититься. Целься в сердце.

– Я не хочу убивать тебя, Агата. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

Меня разрывает смех, я хохочу, пока в заживающем боку не начинает колоть.

– Зачем мне это? – насмешливо спрашиваю я, когда смех утихает. – Зачем мне возвращаться к потомку убийцы моей сестры? К тому, из-за чьей семьи вообще всё началось?

Даниил складывает руки в замок перед собой и удивительно спокойно встречает мой взгляд. Моя улыбка сразу растворяется, я больше не в силах сдерживать главный вопрос, что рвётся из меня.

– ТЫ ЗНАЛ?! – ору я, опуская кулак на стол так, что покорёженная столешница жалобно скрипит.

Я жду его ответа, скрипя зубами. Он молчит, мучительно медленно думает, как лучше преподнести мне правду. Я ожидаю какой-нибудь оправдательный монолог, где он будет долго распинаться в причинах своих решений, где расскажет, как тяжело далось ему сокрытие правды от меня. Где попытается объяснить своё вранье, будет просить прощения, когда посмел прикасаться ко мне, зная всю правду. Но услышав скудное «да» я срываюсь, вскакиваю и, опираясь одной рукой о стол, даю ему пощечину.

Он не двигается, лишь голова дёргается в сторону, да несколько светлых прядей, выбиваясь из причёски, падают на лоб. Я нервно сжимаю и разжимаю кулак, не зная, почему не ударила сильнее. Наверное, из-за сожаления в его взгляде, что успела заметить перед ударом. Но этого ответа мало, я пришла, чтобы узнать всё.

– Объяснись, – требую я.

Даниил не пытается поправить выбившиеся пряди, он смотрит перед собой и кивает.

– Я не врал, когда сказал, что с детства любил истории о тебе, восхищался твоей отвагой в одиночку встать против целой правящей семьи. И узнав, что ваши тела не разлагаются, я начал искать могилы, но тогда я был ещё совсем молодым, подростком. И всё, что мог, – это рыться в библиотеках и пыльных книгах. Тогда я и наткнулся на записи Юлия. Мне было четырнадцать. Я лишь отдалённо понимал, что нашёл, и решил показать их брату. Николай был старше, он довольно быстро осознал, какую жуткую тайну мы открыли. Тайну, что могла полностью изменить историю последних двухсот лет. Историю, где Рахмановы из хороших превратились бы в виновников трагедии. В тех, кто повинен в гибели Мар и ещё тысяч людей после, что пали, как оказалось, в безосновательной войне.