Мне необходимо, чтобы Даян поверил в искренность моего оправдания. Шумно выдыхаю, а он кивает, продолжая мягко улыбаться. Я жадно оглядываю брата с ног до головы. Пытаюсь припомнить каждую мелкую деталь и сравнить с тем, как он выглядит сейчас. В его серых глазах понимание, брат поглаживает мою ладонь и терпеливо ждёт, пока я перестану учащённо дышать и бояться, что он пропадёт.

– Ты всё ещё выглядишь усталой. У тебя, наверное, множество вопросов, как и у нас. – Брат подталкивает меня к кровати, и я не сопротивляюсь, вновь забираясь под мягкое покрывало. – Но я хочу, чтобы ты отдохнула ещё. А завтра мы все вместе будем говорить столько, сколько влезет. И послезавтра, и после этого.

От его слов на глаза вновь наворачиваются слёзы. Даян присаживается рядом и успокаивающе гладит меня по волосам, а я чувствую себя маленькой, сломленной и счастливой одновременно.

– Теперь впереди у нас вся жизнь. – Брат тянет эту фразу с надеждой, он тоже никак не может перестать рассматривать моё лицо.

Я с трудом заставляю себя моргать, не в силах оторвать взгляд от его сверкающих глаз, поражаясь, что брат, которого я знала раньше, превратился в такого крепкого и уже взрослого мужчину. Хотя для меня он и в детстве был взрослым, был моей опорой. Тот, кто меня всегда понимал и не боялся моего Дара. Он в открытую вставал на пути моей тьмы, когда она бесконтрольно вырывалась наружу и волной затапливала коридоры дворца. Тьма же никогда его не трогала, чувствуя родственную кровь. Наоборот, она всегда обволакивала Даяна, придавая ему сил. Тёрлась у его ног, как верный пёс, готовая помогать и защищать.

С Айлой было иначе. Я безумно любила сестру, а она, благодаря Дару контроля, была терпеливее меня, умела держать себя в руках и всех очаровывать. Любила платья, украшения и праздники. Истинная принцесса и настоящая любимица народа, какой я бы никогда не могла стать. Помню, как после десяти лет я тоже начала интересоваться красивыми нарядами, но изысканность сестры всё равно была на другом уровне. Когда тьма встречала Айлу, она чёрной стеной замирала перед ней, словно перед второй хозяйкой. Моя сила, обычно безумная, перед ней же спокойная, едва колебалась и ждала.

Однако Айла становилась настоящей Калануа, пока до хрипа спорила с нами, не желая признавать поражения в детских играх. Невольно вспоминаю, что в детстве на лице Айлы я замечала такую же опасную улыбку, как у меня и брата, когда она, отходя в сторону, позволяла тьме двигаться дальше. И та неслась вперёд, как счастливое животное, выпущенное побегать на воле. Мы все – потомки Илоса, поэтому, несмотря на внешнее спокойствие и кротость, и в Айле есть знакомая нам дикая тьма.

Я обвожу комнату мимолётным взглядом в поисках сестры, хотя помню, что её здесь нет. В памяти всплывает произошедшее в Цере, и я знаю, кого точно не смогу встретить завтра.

– Даян… мой друг Дарен. Он у них? – У меня холодеет внутри от предстоящего ответа, но я заставляю себя выдавить ещё один вопрос: – Он жив?

Улыбка исчезает с лица Даяна. Впервые за всё время он хмурится и не спешит с ответом.

– Я уверен, что он жив, – задумавшись на мгновение, медленно выговаривает он. – Он им нужен, как ценный пленник и носитель нашего Дара. Но мне пришлось… пришлось оставить его, Ойро. Его сделали марионеткой, а убить наследника Каидана, чтобы освободить подконтрольного, было бы равноценно войне. Я бы развязал Клетусу руки. Каидан имел бы полное право привести армию к границам Илоса, и никто бы не вступился за нас.

Внимательно вслушиваясь в тихий голос Даяна, чувствую, что он скорее убеждает себя, оправдывается перед собой. Клетус тогда был прав. Это гордость нашего рода. Мы никого из своих не оставляем позади, а Даяну пришлось…

– Но ты говоришь, что он твой друг, поэтому мы вытащим его, Ойро. Я обещаю, – он произносит это твёрдо и сильнее сжимает пальцами мою ладонь.

– Я знаю. Я верю тебе, Даян. Больше, чем кому-либо.

Брат медленно выдыхает, а его плечи расслабляются. Меня продолжают пугать мысли о Дарене, оставшемся в Каидане. Знание, что Эол привязал его к себе и теперь может заставить подчиняться, злит меня. Но я обессилена, и эта злость – тлеющая и слабая, а все мои попытки вновь её разжечь – сейчас тщетны.

Я знаю, что Даян говорит искренне, и он сделает всё, чтобы помочь вернуть Дарену свободу. Я должна довериться брату. Сейчас, кроме этого, я больше ничего не могу.

– Ты уйдёшь? – Мои глаза слипаются, но я судорожно цепляюсь за его руку, когда Даян пытается встать с кровати.

Не хочу оставаться одна. Всё ещё боюсь, что это не более чем сон.

– Я могу подождать, пока ты уснёшь, сидя в кресле. Или, если хочешь, я уй…

– Нет! – перебиваю я. – Останься. Ложись с другой стороны, поспи. И это ведь твоя комната, верно?

На мгновение в серых глазах проскальзывает удивление, он замирает, раздумывая над моим предложением. Нервно закусываю губу, возможно, я смущаю его. Мы не виделись больше шести лет, и я уже достаточно взрослая для подобного, однако прошу брата лечь со мной в одну кровать, как в детстве. Хочу извиниться, но внезапно Даян принимает предложение и ложится с другой стороны. Я внимательно наблюдаю, как брат укладывается на живот, взбивает подушку и обнимает её. Каждое движение кажется мне правильным, привычным и идеально ему подходящим. Он всегда так делал. Кровать настолько большая, что даже если он протянет руку, то не дотронется до меня. Я сама пододвигаюсь чуть ближе и протягиваю ему руку, а Даян без лишних возражений хватается за неё в ответ.

– Если Анис, Рушан, Самия или Айла найдут меня здесь утром, то наверняка устроят разнос, – бормочет Даян в подушку, но, в противовес своим словам, вновь поворачивает голову ко мне и демонстрирует довольную улыбку.

Брат ещё немного ёрзает, устраиваясь удобнее.

– Почему? Так… нельзя? – неуверенно спрашиваю я, не зная, что он имеет в виду.

– Нам всё можно, – тянет он. – Но ворчать они начнут, потому что я отправил их по комнатам, а сам пришёл сюда.

Я рада слышать, что с Назари всё хорошо. Сердцебиение ускоряется от мысли, что завтра я увижу их всех, встречу свою семью. И до дрожи в пальцах волнуюсь, предвкушая завтрашний день.

Глава 2

В следующий раз я просыпаюсь от солнечных лучей, которые из-за распахнутых занавесок бьют прямо в глаза. Жмурюсь и перекатываюсь на широкой кровати, пытаясь скрыться от яркого света. Воздух в комнате стал в разы теплее, поэтому я дёргаю ногой, скидывая с себя часть одеяла. Птицы в клетке проснулись, наполняя помещение весёлым щебетом. Слепо шарю рукой по кровати, но Даяна уже нет рядом, когда именно он ушёл – я не знаю. Бегло окидываю взглядом балдахин, многоуровневый потолок и убранство комнаты. Расслабляюсь, осознавая, что при свете дня сразу бы узнала спальню брата. Здесь всё в золотых, серых и терракотовых оттенках. Так, как он любит.

Сажусь в кровати и понимаю, что в помещении я всё-таки не одна.

С одного из диванов сразу подскакивают Айла и Самия. Сестру хоть мимолётно, но я уже видела в Цере, однако Самию вижу впервые за все эти годы. Ещё ночью я не могла точно вспомнить лицо подруги, но сейчас, взглянув ей в глаза, сразу узнаю.

Её волосы, в отличие от всех Калануа, чуть светлее. Они отливают коричневым, а не чёрным. Сейчас они заплетены в свободную косу, а несколько коротких прядей обрамляют аккуратное лицо. Прямой, слегка вздёрнутый нос, пухлые губы и большие светло-синие глаза, но при свете дня они кажутся ещё светлее, почти голубыми. Её кожа, как и у Айлы, бледнее, чем у меня или Даяна. На девушке красивое платье песочно-золотистого цвета. Непрозрачная ткань приглушённо сверкает, создавая эффект жидкого золота, струящегося по её телу. Одна рука от плеча до кисти полностью открыта, вторую же скрывает свободно ниспадающая ткань. Улыбаюсь, замечая на запястьях девушки множество браслетов. Самия всегда их любила, хотя в детстве почти не носила из-за постоянных тренировок Назари. На её пальцах несколько колец с драгоценными камнями. Девушка на полголовы выше стоящей рядом Айлы, а это значит, и меня тоже, хотя помню, что в детстве мы были схожего роста.