— В основном прошлое, — меня потряхивало, как после ящика «Ред Булла» и хотелось в первую очередь понять, будет ли так теперь всегда и где в итоге дед. — Подожди, надо подумать. Гидеон как?

— Нормально, дыма наглотался. Все такие неженки, блин, — Банши прищурилась, глядя на меня. — А ты чего такой странный, будто двоишься?

— Силу перевариваю, — не стал уточнять, какую именно и попытался вспомнить, что мне показывал фобос.

— Уходить надо. Мы такой факел устроили, его небось со всей губернии видно.

Я посмотрел на горящую церковь — полыхало там знатно. Уже гореть нечему, а столб огня в три раза превышает остатки крыши. А дым черный, как от покрышек, и вонь горелой полыни просто с ума сводит.

В голове всплыли еще какие-то фрагменты из воспоминаний фобоса, от которых я отмахивался, пока его изгонял. Отдельные смазанные фигуры и тени — точно Грешники. Что-то делали в деревне, куда-то ехали, мелькали отголоски разрывов, возможно, даже след портала. Но никакой конкретики — Императора я здесь не увидел, даже намека на его супер энергетическую кровь и ауру. Почувствовал только общее направление к другим незакрытым разрывам и скоплениям застаревших фобосов.

— Матвей, соберись и захвати Гидеона, — Банши устала ждать и пошла мимо меня в кабину «буханки». — Я здесь что самая нормальная, что ли? Валить надо скорее!

Я подбежал к Гидеону, сидевшему на размокшей земле. Взгляд потерянно-блаженный, дрожит, пытается что-то сказать, но срывается на кашель. Я поднял его за руку и, подперев, потащил к «буханке». На землю выпала его фляга, но он даже внимания не обратил. А я поднял, почувствовал, что там что-то плещется и одним глотком это прикончил. Ха! Ха! Бррр! Но мне сейчас нужнее.

Банши выехала на дорогу. Дала мне секунду, чтобы запихнуть Гидеона в кузов, и, не дожидаясь, пока я пересяду в кабину, дала по газам.

— Куда ехать-то?

— Не знаю, — я вгляделся в окно, показалось, что на другом конце деревни мелькнули фары. — На развилке левее уходи, там дальше что-то будет.

— Что-то хорошее? — слегка истерично усмехнулась Банши.

— Отличное! Здесь же иначе не бывает! Не губерния, а просто праздник какой, — брякнул я и мы оба рассмеялись.

— Отпускает, кажись! Старый там как? — спросила Банши не оборачиваясь.

— Юмор не оценил, но взглядом готов всех деймосов здесь разорвать, — я подсадил священника на лавку, чтобы держался на ночных ухабах, и протянул ему флягу.

— Себе оставь, — он отмахнулся. — И спасибо вам, без вас я бы не справился. Банши, оторваться сможешь?

Когда мы отъехали подальше от горящей церкви, издаваемый ей треск перестал давить на уши. Стал отчетливо слышен шум гудящих моторок, круживших вокруг деревни.

— Сейчас зарево схлынет и либо фары включать, либо я уже не увижу ни черта. А зелье ночного зрения у меня закончилось, — пожала плечами блондинка. — Куда ехать-то?

— Еще где-то двадцать верст прямо, потом поля пойдут. По ним напрямик пойдем до леса, а там уже будет где спрятаться.

Гидеон протянул ей нужный эликсир из своих запасов и один протянул мне, но я отмахнулся. Видел все прекрасно. Ох, дедушка, что же ты еще такого интересного умел-то? Разгадывай тебя и себя теперь, как кроссворд какой-то. Но уже как минимум я спокойно мог видеть в темноте. Чувствовал себя, как перед соревнованиями по триатлону. А еще, кажется, начал чувствовать животных вокруг. Откуда-то знал, что нас проводил взглядом старый волк, а в дупле на дереве спала больная белка.

— Все. Осмотрели деревню, едут за нами, — я перебрался к задней двери и выглянул в бойницу. — Разделились, но одна моторка свернула. Фары скользят по деревьям. Поднажми, они нас пока не видят.

— Стараюсь я, — матюкнулась Банши. — Моторка еле едет, будто из нее все лошадиные силы убежали. Хоть выходи да толкай ее!

«…выходи, выходи! Они же в тебя убежали…» — съязвил Ларс: «…и да, у нас все нормально. Спасибо, что спросил…»

«…завали ты уже гундеть…» — огрызнулся на профессора Муха.

«…дед четкий, нормально все сделал…» — поддакнул Ленька, которого, считай, единственного из мужчин похвалили.

— Я рад, что с вами все в порядке, — я тихонько прошептал под нос, проведя небольшую перекличку.

Все на месте, никто не пострадал, только Харми измотана, а Белке, явно не нравится здешний лес и его обитатели.

Банши утрировала или по своим каким-то меркам оценивала нашу скорость. Шли мы бодро, по ощущениям где-то под сорок километров в час, что для ночной лесной дороги было прекрасным результатом. И пусть больше не разгонялись, хотя наш водитель топтал педаль газа со всей дури, но моторка отказывалась рычать. Просто гудела так, будто ей не хватает еще одной передачи.

Мы быстро проскочили двадцать верст, потом еще десять — дорога виляла, но шла по-прежнему в одном направлении. Поля не нашли. Только какой-то пустырь с заброшенным недостроем и странными резными столбами, похожими на древних, но неизвестных богов.

— Это что еще за капище? — спросила Банши. — Порчу мы здесь не подхватим?

— Это не капище, это жертвенник. Давай туда, прямо мимо столбов и того, что на них висит, — Гидеон похлопал ее по плечу. — Они не кусаются. По крайней мере, пока.

— Черт, это же люди, — от Банши прилетела очередная порция мата, — то есть, трупы. Там что, орла распяли? Я почему-то думала, что у человека меньше ребер…

— Правильно ты думала, — успокоил ее Гидеон. — Там просто двое сразу… и валетом развернуты.

Я приник к боковой бойнице, вглядываясь в темные силуэты, которые все чаще стали попадаться на столбах. И самих столбов стало много — будто по дну свайного фундамента едешь. Банши сбросила скорость, и мы медленно начали лавировать между столбами.

— Одежда гвардейская, вроде, — хмыкнул Гидеон. — Чуть ли не из Императорского отряда. Жаль, головы отрезаны, там у многих чубы такие характерные.

— Вон там голова на месте, только бляхи какие-то в глаза забиты, — я поморщился от боли в носу, которым слишком близко прилип к стенке. — Черт, это жетоны Орденские. Кажись, с гербом Исаева. Получается, мы нашли пропавший отряд?

— А, может, и два сразу, — задумался Гидеон. — Матвей, чувствуешь их?

Я «включил» мнемоника и начал через ауру разглядывать остатки тел. Пятеро — полный ноль — черные кочегары закидывают углем черную кошку на картине Малевича. Переродились уже в фобосов и слиняли куда-то. Еще трое прозрачные — откинулись, видимо, сразу, и душа не успела задуматься, куда ей метаться. К светлым или к темным, считай, повезло. А вот еще двое, как раз зависли на перепутье — серый. Один посветлее, а второй уже почти черный.

— Банши, тормозни где-нибудь, чтобы с дороги не увидели, — я подошел к двери. — Попробую их разговорить.

Глава 23

Фобос дернулся, стоило до него докоснуться. Серый сгусток дрожал, словно то насилие, которое ему пришлось пережить, все еще маячило перед ним и не отпускало.

— Тихо, тихо, я друг, — я попытался визуализировать, что моя рука не грубая клешня со сбитыми костяшка, а плюшевая лапа. — Я помогу…

Фобос все равно дернулся, но я перехватил. Коснулся легонько, но цепко и неотвратимо, сразу же посылая волну успокаивающей энергии. А он в ответ открыл мне доступ к своей памяти и начал посылать одну картинку за другой.

Деревенская речка, летний зной, смех красивой девушки. Она заходила в воду, держа «меня» за руку, оборачивалась, что-то говоря и заливаясь смехом…