«О! Это ты здорово придумал… Профессиональный подход…» — хихикнул профессор.

«Да, отвали ты! Не шипеть же мне на нее было…» — мне самому стало жарко и уже не только от душной пещеры, а от понимания, что подход действительно вышел далеким от делового.

Но сработало. Искра отдернула руку, помахав ей и разгоняя дымок. Повернулась с виноватой улыбкой и кивнула, что больше такого не повторится. Я кивнул ей в ответ, указывая на дверь.

Что-то приближалось. Темный энергетический сгусток парил над полом примерно на уровне двух метров. Приблизился к двери с той стороны, замер и исчез. А через мгновение появился уже с нашей стороны, пройдя закрытую дверь насквозь.

Черный комок — шар размером с толстый грейпфрут, горящий черным пламенем.

«Это что за летучий колобок?» — спросил Муха.

«Это осколок мрака. Гадкая хрень, появляется, когда брошенные, одинокие люди кого-то проклинают…» — подсказал Ларс: «Это как у котов, когда они выплевывают комки шерсти. Тут тот же принцип, если вы понимаете, о чем я…»

«Честно говоря, не особо…» — Муха выразил наше общее мнение: «Такое здоровое прям и летающее?»

«Нет конечно… Оно мелкое сначала, потом растет, когда начинает питаться. Это паразит, ему вселиться куда-то нужно. И дальше, как повезет — если в кого-то с добрым сердцем, то и сам может исчезнуть…»

Не знаю, что доброго осколок нашел в нашей ловушке, но подлетел к ней очень даже целенаправленно. Покружил по верхам, а потом рухнул прямо внутрь, коробка подскочила, а он пролетел насквозь и исчез в полу.

Через пару секунд вернулся, вылетев сквозь паркет в паре метров от центра. Опять покружил, каждый раз приближаясь все ближе к нам. Остановился возле чучела муравьеда, которого я выселил из пещеры, замер над ним и затрепетал. Медленно опустился на голову чучелу и постепенно растворился, впитываясь в шерсть.

Муравьед дернулся. По телу зверя пробежала судорога, и он сделал первый неуверенный шаг. Потом второй, а потом бодро засеменил к нашей коробке. Ткнулся длинным носом в содержимое и начал сопеть и чавкать.

Потыкавшись мордой, остановился, поднял морду и опять задрожал, будто подавился. Сжался пару раз и выплюнул что-то черное, размером с мячик для пинг-понга.

Мячик вспыхнул, повторив свечение первого осколка, поднялся в воздух. И как под кальку подлетел к коробке, рухнул в нее, исчез и вернулся снова. Начал кружить в поисках, в кого вселиться. Муравьед же опять засопел и пошел к коробке за добавкой.

«Так вот, а если в злое сердце вселится или вот так, то, как видите, ничего хорошего не будет…» — продолжил Ларс: «Такой способ размножения я раньше не встречал, нужно провести опыты…»

«Ну, с муравьедом-то мы как-нибудь справимся…» — хмыкнул Муха и поперхнулся, глядя, как «детеныш» осколка подлетел к чучелу льва и начал растворяться в гриве.

Глава 22

— Не сожги здесь все, — я подтолкнул Искру и начал выбираться из пещеры.

Когда я выскочил на открытое пространство, Стеча уже стрелял. Пули вырывали из шкуры ожившего льва куски меха вперемежку с ватой. Пару раз послышался металлический скрежет, когда пуля чиркнула по каркасу чучела. Язык не поворачивался эту тварюгу назвать плюшевой, да и зубы с когтями были вполне себе настоящие.

Зомби в квадрате какой-то получился, которому плевать было на дырки в теле и выпотрошенные внутренности. Ваты в воздухе было уже столько, что вспомнилось лето с, лезущим во все дырки, тополиным пухом.

Гидеон застрял на дереве, зацепился ремнем за ветку и, смешно болтая ногами, пытался высвободиться, раскачивая каркас искусственной пальмы. Банши я так и не видел.

Драный лев, пригнув голову, медленно двигался на Стечу. Скалил зубы и издавал странные звуки, похожие на хриплый скрип. Потом будто прочистил свои механизмы и зарычал совсем уж как живой. Припал на передние лапы, готовясь к прыжку.

Я выстрелил в момент, когда чучело взлетело в воздух. Стеча палил в упор, но никак не мог задеть «жизненно важные» органы — пули пролетали насквозь и рикошетили где-то под потолком.

Мне повезло больше, если победу разрывной пули над плюшевым зверем можно считать везением. Я попал льву в плечо, скрытое густой гривой. Туда, где каркас должен был быть особенно плотным. Чучело разорвало пополам — верхняя часть разлетелась фейерверком вспыхивающей и моментально прогорающей ваты, а позвоночник, лапы и закрученный спиралью хвост с кисточкой отлетели в кусты.

Стечу, похоже, слегка оглушило. Он уставился на затухающий огненный дождь, сыпавший на него сверху, с немного туповатым и одновременно восторженным видом. Помотал головой, но все же сунул огневик в остатки чучела.

Согласен, было красиво. Но вонь паленой шерсти портила все впечатление.

— Что, говоришь не сжечь здесь? — негромко прошептала Искра. — Все? Все, что после тебя останется?

— Типа того, — я почувствовал капельку силы, прилетевшую от убитого деймоса, а потом заметил сразу два темных шарика, пролетавших над головой со стороны нашей ловушки, и крикнул. — Валим муравьеда!

Я развернулся и побежал к ловушке. Раскуроченная коробка была пуста — только хвост муравьеда мелькнул в покачивающихся кустах. От содержимого остались только гнойные разводы по полу. И над всем этим, как мухи, кружило уже четыре дымчатых осколков мрака.

— Да ну нахер… — раздался вздох Гидеона, наконец-то кульком свалившегося на пол и поползшего в другую сторону.

Прям напомнил мем со священником из «Очень страшного кино», но в целом я был с ним согласен. Словно почувствовав на себе наше внимание, мячики прыснули в разные стороны. Один взлетел под потолок к зеленому толстому питону, висевшему на лиане, второй разогнал дымку над догорающим львом и пронесся в отдел хищников и растворился в пятнистой гиене. Третий промазал мимо всего зубастого и клыкастого, но зато влетел в какую-то длинноногую цаплю с огромным клювом. По виду сопоставимую с косой смерти. Четвертый же, выдав несколько обманных маневров и пируэтов вокруг меня, выскочил за дверь и скрылся в соседнем зале.

— Я за этим! Банши, найди муравьеда! Стеча на тебе гиена, Гидеон — цапля, Искра — пи…з…, — я развернулся на напарницу и осекся, а вдруг это не питон, решил крикнуть про змею, но вместо этого мысль, наконец, догнала зрение, — …дец.

Пизмеездец какой-то уже свалился на девчонку и тройной спиралью обвился вокруг ее шеи. Масляная шкура блестела и переливалась в постоянном скольжении. Голова, плечи девушки уже скрылись из виду, а змея продолжала наматывать круги, стягивая руки.

«Мля, что делать-то?» — чуть ли не впервые я сам обратился к фобосам за советом. Стрелять я не мог, даже с финкой бросаться спорная идея, вдруг пораню девчонку.

«Без вариантов потроши, но аккуратно…» — ответил Ларс: «Я не могу его подцепить, не понимаю, из чего он сделан».

«Подержите мое пиво…» — хмыкнул Муха, а я почувствовал, как скрючило пальцы, пробежала волна силы от боксера, а мейн добавил нечто, напоминающее стальные напальчники с острыми кончиками, как у стеклобоя.

«Кусать никого не будем…» — я провел кончиком языка по зубам и на всякий случай снизил уровень инициативы, выданной фобосам.

И понеслась! Резкими, но аккуратными оплеухами начал цеплять скользкую тварь и раскидывать в разные стороны. Легко, будто полиэтиленовый пакет в прошлой жизни, мейновские примочки пробивали шкуру, но потом вязли в плотной пакле, пропитанной вязкой вонючей дрянью.