Оказавшийся в воде камень, словно потеряв часть массы, медленно погружается на дно. Мы с сестрой молча наблюдаем за непонятным для нас ритуалом, но не отвлекаем Мороков от работы. Мы обходим поляну по периметру, прислушиваясь к звукам, пытаясь понять, есть ли в округе мертвецы, но ничего странного не замечаем.

Неожиданно верёвка с булыжником натягивается, будто камню возвращается его тяжесть, и молодые люди резко хватаются за неё, продолжая своё дело с бо́льшим напряжением. Они встречают наше недоумение, когда заканчивают работу.

– Это чтобы проще было выбраться, – объясняет Ирай, пока Валад приносит ещё несколько больших камней. Косторез вновь помогает, доставая новые верёвки. – А теперь спустимся мы.

– Как? – лаконично спрашивает Ясна.

– Отправимся на дно озера, – насмешливо отвечает Ирай, прекрасно зная, что ответ, может, и правдивый, но до раздражения непонятный. Валад пихает его локтем под рёбра, намекая, что сейчас не время для шуток.

– Вы уже это делали? Спускались туда? – уточняю я.

– Нет, но нам рассказывали, как это сделать, – поясняет Валад. – При нашей жизни и жизнях наших наставников никто туда не спускался. Кажется, такую глупость совершили лишь однажды. Среди Мороков передаётся рассказ о случае, произошедшем больше трёх сотен лет назад. Один из Мороков рискнул полезть в озеро, но так и не вышел. Тогда другой Морок, зная, что Озем и Сумерла страшатся Мораны, попросил Мар о помощи, и одна из них согласилась спуститься. Вместе они нашли потерявшегося Морока живым, он рассказал, что не смог выбраться, озеро не пропускало его обратно, но в компании с Марой им удалось вернуться. Кто знает, как много правды в этой истории, может, тот Морок просто заблудился.

– Также есть пара старых сказок о том, что были люди, которые смогли вылезти из подземных чертогов. Они же и поведали, как те выглядят с их обилием золота и сокровищ. Но эта молва разносится как сказки и былины, поэтому сомнительна. Хотя мертвецы – это бывшие люди, и, может, какая-то доля правды в этом есть. Что касается Мороков, нельзя отрицать то, что в легендах, где Тень на самом деле принадлежит Подземному царству, есть доля истины, – удивительно спокойно дополняет Ирай, прекращая завязывать узлы на камнях.

– В итоге всё, что у вас есть, это старые сказки и сведения от Мороков, которые умерли давным-давно? – сухо интересуюсь я.

– Лучше, чем ничего, – отвечает Валад, проверяя узлы.

– У вас все планы такие?

– Какие?

– Авось да небось [38] .

Ирай и Валад, забывая про своё занятие, вскидывают на меня изумлённые взгляды, словно я опять оскорбила ложки Гавана.

– И возразить-то нечего, – стыдит их Ясна, когда ни один из мужчин не может дать внятного ответа.

– Не зная точно, что внизу, планирование – пустая трата времени, – как-то неуклюже оправдывается Валад, а Ирай что-то бубнит себе под нос, притворяясь, что занят делом.

Валад берет один булыжник и протягивает мне, меняя тему:

– Обвяжи вокруг талии, так быстрее пойдёшь ко дну, – беззастенчиво говорит он и даже улыбается, замечая, как удивлённо округляются мои глаза. – Я не предлагал бы тебе, если бы не доверял рассказам Гавана. Верь мне, Вела.

– Ты говорил что-то похожее в детстве, предлагая на спор украсть как можно больше яиц из курятника, – фыркаю я, но беру верёвку и делаю, что велено.

– Но ты же победила, – насмешливо вспоминает брат.

– Там был петух! У меня до сих пор шрамы на ноге, – возмущаюсь я, чем вызываю несколько смешков у Ясны.

– Погляжу, старший брат из тебя так себе, – поддевает Ирай Валада.

– Просто Вела с тобой не росла, тогда она бы знала, что ты в разы хуже, – незамедлительно парирует брат, но оба собеседника усмехаются.

Не знаю, действительно ли им весело, или они отвлекают нас и себя от возможных ужасов, что ждут внизу. Мы все делаем одно и то же – добровольно привязываем к себе булыжники. Самая идиотская идея. Я изредка поглядываю на Мороков, гадая, не собираются ли они признаться, что это шутка, но те заканчивают приготовления и смотрят на нас. Впервые я замечаю в их глазах мимолётную тревогу и сомнение, но они моргают, и всё исчезает.

– А теперь немного магии, – продолжает веселиться Ирай, пытаясь поддерживать боевой дух, но ни я, ни Ясна не улыбаемся.

Они с Валадом снимают перчатки с правых рук, вытягивают ладонями вверх. Их предплечья обнажены, потому что рубашки они закатали из-за тёплой погоды. Мы с сестрой какое-то время глупо таращимся на собеседников, не понимая, чего они ждут, но тут замечаем тени под кожей. Те будто змеи выползают из-под рубашек, ползут по предплечью, чтобы стечь в ладонь. Медленно тени сплетаются, создавая маски Мороков. Вначале они неровные, как расплавленный металл, но постепенно маски становятся гладкими и приобретают нужную форму. В некоторых местах тени впитывают солнечный свет, становясь золотом.

– Так вот куда вы их прячете? – восхищается Ясна. – Они часть вас самих.

– Да, но создание маски занимает некоторое время, поэтому если мы снимаем её ненадолго, то оставляем как физический объект и просто убираем в сумку или карман, – делится Валад.

– Получается, её нельзя сломать?

– Можно. Хоть и непросто. Пока она в материальной форме, её можно разбить, хотя потребуется недюжинная сила.

– Но эта маска не твоя, – вспоминаю я. – Твою Кирей сделать не успел.

– Она у тебя внимательная, – влезает Ирай, обращаясь к Валаду, а тот кивает, довольный похвалой. Косторез поворачивается в мою сторону. – Валаду повезло, маска его приняла, как и Кирея, потому что в твоём брате его жизненная сила.

– Нам пора, – напоминает Валад, надевая свою маску.

Ирай повторяет за ним, и тени стекаются, сплетаясь в тёмные плащи. Мороки поправляют рукава рубашек, снова надевают перчатки, чтобы скрыть кожу, и проверяют свои мечи. Мы все подходим к краю озера, я сглатываю, вглядываясь в воду, – она тиха и отражает окружающий пейзаж. У пруда нет покатого спуска, только резкий край сразу на глубину. Я хоть и кажусь спокойной, но сердце всё равно бьётся нервно. Мы берём наши булыжники в руки.

– Кто желает утонуть первым? – если бы не мрачный голос сквозь маску, я бы сказала, что Ирай вновь улыбается.

24

Смотря на наши с Ясной недовольные лица, Валад толкает Ирая в спину. Тот, вполне возможно, ожидал этого, потому что погружается в воду без лишнего шума и плеска, просто делая шаг вперёд.

– Главное, погружайтесь вертикально, – предупреждает Валад. – И будьте готовы к жёсткому приземлению.

– Что ты, что косторез, ничего по-человечески объяснить не можете, – отчитывает его Ясна, как и я не особо довольная такой инструкцией.

– Ничего удивительного. Мы же не люди.

Ясна закатывает глаза и делает шаг вперёд, погружаясь в озеро. Я напряженно считаю про себя секунды, но ни Ирай, ни Ясна не всплывают на поверхность.

– Ты хорошо плаваешь, Вела. Но даже это не понадобится, – пытается приободрить меня брат.

– Я испорчу оружие, – внезапно лепечу я, вспоминая о деревянной рукояти своего топорика.

– Не испортишь. Верь мне.

Я делаю глубокий вдох и надеюсь, что моя вера не слишком слепа. Задерживаю дыхание и добровольно делаю шаг вперёд. С плеском я моментально погружаюсь в озеро, а увесистый камень в руках медленно тянет меня вниз. Вода холодная, несмотря на летний день, но не настолько, чтобы начали неметь конечности. Я открываю глаза, желая разглядеть, что здесь есть под водой, но стоит кромешная темнота. За исключением падающего сверху тусклого света, я ничего не вижу. Легкие начинают гореть. Я выпускаю камень, и тот утягивает меня на дно быстрее. По телу растекается страх, и чувство самосохранения кричит, чтобы я отвязывала верёвку и выплывала. Но прежде чем паника успевает взять верх, я резко оказываюсь на воздухе, а камень становится вдвое тяжелее, и я буквально мешком падаю на землю с высоты двух метров.