– Клянусь, с этой выпечкой всё в порядке! Назари ушли от меня полчаса назад – они все были живы.

Я сдаюсь под его напором, беру одну сдобу, а надкусив, не могу сдержать искреннего изумления тому, насколько прав оказался брат. Съедаю всю булочку без остатка, пока иду по коридору. Отношу книги в дворцовую библиотеку, решая, что для них будет безопаснее там. Уже собираюсь вернуться к себе в комнату и лечь спать, как вижу Рушана, стоящего на просторном балконе с видом на задний двор. Вначале я не хочу ему мешать, но он стоит, не двигаясь, расслабленно опирается на перила и смотрит куда-то вниз. Редко я встречаю его таким, спокойно наблюдающим за пейзажем в одиночестве. Однако самое странное, что он даже не слышит, когда я подхожу и встаю рядом. Подойти незаметно к Назари практически невозможно, а уж тем более к Рушану, но он вздрагивает, слыша, как я тихо зову его по имени.

– Следишь за ней, Рушан?

Кахари на мгновение переводит на меня взгляд.

– Нет, просто смотрю.

Я опускаю глаза вниз, Ойро в одиночестве сидит на краю маленького бассейна, окружённая несколькими светильниками, отбрасывающими причудливые узоры на её волосы. Сестра сидит к нам спиной и, закатав белое платье до колен, болтает ногами в прозрачной воде. Она плотнее кутается в свой халат. Нагретая дневным солнцем вода ещё должна хранить тепло, однако воздух уже прохладный. Вероятно, Ойро не хочет уходить до последнего.

– Как давно она сидит здесь одна?

– Минут пятнадцать, – сразу отвечает Назари.

– Значит, всё-таки следишь, – киваю я своей догадке.

Молодой человек натянуто улыбается, но больше не опровергает. Не удивлюсь, если они с Анисом это делают попеременно, беспокоясь, что Ойро не стоит оставаться одной. Всё-таки не может не оставить след то, что ей пришлось пережить. Это волнует и немного пугает меня. Она изменилась, но пока мы не знаем, как сильно. Тихо выдыхаю с облегчением, видя, что сестра улыбается, поворачивая голову в сторону дворца, но не поднимает взгляд и пока не замечает нас. Она разглядывает всё вокруг, касаясь пальцами воды, смотрит на бутоны роз у стен, а потом откидывается назад, опираясь на руки, и любуется барханами песка вдалеке за невысокой стеной дворца.

– Почему стоишь здесь, а просто не спустишься к ней? – продолжаю я прерванный разговор.

– Кажется, ты забыла, чем в детстве заканчивались мои разговоры с Ойро наедине, – отвечает Рушан, вновь поворачивая лицо ко мне.

– Да уж. Ваши ссоры было слышно на полдворца, – соглашаюсь я. – Только ты забыл одно. Вы уже не дети.

– Ты права, хотя теперь спорить с ней может быть опасно.

Легион. Я вновь перевожу мимолётный взгляд на Ойро, но та всё ещё нас не замечает.

– Не думаю, что она хоть немного понимает, что они такое, – серьёзно добавляет Назари, догадываясь, что мы думаем об одном и том же.

– Согласна.

– Нужно всё рассказать.

– Ты знаешь, что Даян попросил промолчать об этом. Он прекрасно помнит о нашей главной договорённости ничего не скрывать, но уверен в необходимости временно сохранить это в секрете.

– Ты тоже считаешь, что это правильное решение?

– Не знаю, – честно признаюсь я. – Но не вижу ничего плохого в решении дать ей хотя бы неделю, чтобы освоиться.

– Хорошо, неделя действительно не так много.

– Сегодня пойдёшь ты?

– Нет, Анис. Он уже ушёл, а Даян присоединится чуть позже.

Я рассеянно киваю, вновь начиная переживать. В очередной раз, уже по привычке, прикидываю в голове варианты, как убедить брата брать меня с собой, хотя кажется, я перепробовала все возможные доводы.

– Иди к ней. Это шанс перестать сожалеть о том, что раньше вы мало общались, – предлагаю я, но сразу понимаю, что сболтнула лишнего, потому что Рушан резко выпрямляется и отходит от перил на шаг дальше.

– Вероятно, она хочет побыть одна. – Ответ звучит слишком уверенно для предположения, но я знаю, что этот тон скорее для меня. Он предрекает и сразу отвергает любые мои новые попытки высказать похожие предложения.

– Она была одна шесть лет, – резко вырывается у меня, и это напоминание заставляет нас обоих скривиться.

Я внимательно оглядываю Рушана, вспоминая, как случайно забрала его воспоминание. Он долго злился на меня за это, но я пообещала никогда не поднимать эту тему вновь. И я не стану, но и забыть то, что увидела, тоже не могу.

Назари чувствует моё затянувшееся внимание. Он хмурит брови, словно знает, о чём я думаю. Но нас отвлекает плеск воды, мы сразу оборачиваемся в сторону Ойро, которая заметила наше присутствие. Сестра поднялась на ноги, оставляя мокрые следы на белой плитке вокруг бассейна, упёрла руки в бока и внимательно смотрит на нас. Вначале я пугаюсь, что она разозлится, догадываясь о слежке, но губы Ойро растягиваются в улыбке, обнажая белые зубы. Рушан сдержанно кивает ей и сразу уходит в глубь дворца. Я машу сестре, чтобы она тоже заходила внутрь.

Глава 7

Я иду по тёмному дворцу. Коридоры кажутся в разы больше и длиннее. Потолки теряются в темноте где-то вверху. Всё вокруг словно выросло, увеличилось.

Или это я изменилась?

Бросаю взгляд на свои руки и ноги. Они тонкие, а ладошки маленькие. Мне не больше шести лет. Я в ночном платье иду за тенями, подсказывающими путь. Они спокойные, принимают ту или иную форму, чтобы показываться мне в образах более знакомых, чем просто размытый туман. Но удержать свой вид полноценно им не удаётся, формы часто идут рябью, будто я смотрю на отражение их форм в воде.

Нахожу маму в каком-то зале. На стенах горит огонь в причудливых светильниках, украшенных разноцветным стеклом, отчего свет приобретает разные оттенки, а мама сидит ко мне боком на самом краю длинной банкетки, упираясь руками в мягкое сиденье по краям от своих бёдер. Она смотрит вниз в пол, там, где её ступни исчезают в густой тьме. Она болтает ногами, словно сидит на краю озера и мочит ноги в прохладной воде. Только вместо воды тягучая темнота, она мягко плывет по кругу, оставаясь у ног мамы. Мелодичный звон её браслетов на лодыжках разбавляет ночную тишину.

Шлёпая босыми ногами по мрамору, я подхожу ближе и тоже смотрю в эту темноту, но, кроме странных сверкающих переливов, не вижу ничего. Мама смеётся и подхватывает меня, сажая к себе на колени.

– Ойро, почему ты не спишь?

– Айла ворочается во сне, – недовольно жалуюсь я.

– Может, всё-таки пришло время поставить вам разные кровати, – вслух рассуждает королева и вновь оглядывает меня. – Ещё немного, и вы станете взрослыми. У каждой будет по комнате.

Я жую нижнюю губу, не уверенная, хочу ли другую комнату. Мне нравится та, в которой я живу сейчас.

– А ты почему не спишь? Из-за папы, да? Он тоже ворочается во сне?

У мамы вырывается смешок, она покачивает коленями, так что я подскакиваю вверх-вниз.

– Просто не спится. Как ты меня нашла, золотце?

Я тыкаю пальцем в угол, где сидят тени. Они собрались в форму собаки, но края нечёткие, постоянно идут рябью, как будто готовы раствориться в любой момент. Именно они привели меня сюда. Мама с улыбкой рассматривает тени, слегка прищуривая серые сверкающие глаза.

– Пёс, значит. Они тебе всегда нравились.

Я активно киваю, улыбаясь.

– А вот мой друг. – Она делает короткий взмах кистью, и рядом с моей собакой медленно формируется такой же, собранный из теней, леопард, только весь чёрный. Размером вдвое больше моего пса.

Мама вновь спускает меня на пол, я иду, чтобы потрогать появившегося друга. Но каждый раз, при попытке обхватить шею животного или погладить, мои руки утопают в темноте и проходят насквозь. Леопард чувствует моё раздражение и бьёт меня хвостом, но тени опять проходят сквозь меня, лишь едва щекоча нос.

– Они все наши друзья? – спрашиваю я.