– Фургоны едут, – блондинка потянулась на цыпочках, всматриваясь в дорогу, – Хреново, что-то много их.
Глава 21
– Может, если не откроем, то они уедут? – спросил Стеча.
– Ой, смотри, уже разворачиваются, – стала ерничать Банши, – Ну, конечно, нет. Им же скотобойня нужна.
– А как же запасной вариант? – теперь уже я поинтересовался.
– Не думаю, – покачала головой Банши и спрыгнула на землю, – Скотобойня прям аж фонит негативной энергией, представляешь сколько живых существ тут померло? А вокруг только лес да болото. Так что на штурм пойдут.
– Я пойду местных поищу, Стеча укрепляй ворота, а ты сможешь нахимичить еще своих чудо бомб? – я дождался двух кивков и побежал к домам, где еще горел свет.
Шарахался от каждой тени, потому что был риск, что в деревне еще есть бандиты. На стрельбу никто не прибежал, но это еще ничего не значило. И первый подарок нашелся в бане – в виде голого мертвого рецидивиста и заплаканной девушки с окровавленным ковшиком в руках.
Ее трясло, она то всхлипывала, то умоляла не трогать ее, то грозилась, что теперь так будет с каждым, кто поднимет на нее руку. Я тот еще знаток тонкой женской натуры в стрессе, да и времени не было, так что я просто окатил ее холодной водой, дождался осмысленного взгляда и сказал, что все закончилось. Никто ее не тронет, пусть только скажет, где все местные.
Не только сказала, но и отвела. Странно так говорить, но нам повезло – хрен, который охранял деревенских решил с ней позабавиться и затащил в баню. А потом повезло ей, когда мы начали палить, и мужик повернулся к ней спиной.
По дороге встретили второй подарок – подранка из бандитов, который еще до нашего прихода навернулся с ворот и сломал ногу. Я даже сделать ничего не успел, как раскрасневшаяся девица перебила ему спину коромыслом, подобранным у колодца.
Местные меня не порадовали – женщины, дети и пара стариков. На мой вопрос, где мужики, народ только разрыдался. Я даже не успел завербовать добровольцев, как раздался первый автомобильный гудок. Махнул им, чтобы прятались и побежал обратно.
Баррикады на воротах почему-то не было. Стеча забрался на стену и ныкался над воротами, да еще и несколько странных кубов затащил, похожих на холодильники. Банши накинула на себя ватную телогрейку и напялила шапку-ушанку, криво заломив уши в разные стороны. В зубах самокрутка и безумный блеск в глазах.
– Надевай тужурку, будем открывать, – она пинком отправила в меня серый ватник, – Рожу только потупее сделай, не думаю, что они всех в лицо знают. Там четыре фургона. Будем разделять и властвовать! Ну, и к скотобойне отходить. Вопросы?
Я мотнул головой, подхватил ватник, поправил так, чтобы «крынка» раньше времени не светилась, закинул за спину заряженное ружье, а второе взял в руки. За воротами послышались гудки. Сигналили требовательно, даже истошно. Хлопнула дверь, кто-то подошел к воротам и начал долбиться в створки. Опять посигналили, и никто не кричал – похоже, сектанты без сопровождения.
Банши шикнула на меня и снизу-вверх замахала руками, типа давай, ты же заспанный сторож!
– Кого там нелегкая среди ночи принесла? – сам не понял, почему это сказал, из какой-то сказки, видимо, навеяло. Снаружи заколотили сильнее, а Банши покрутила пальцем у виска, скорчив соответствующую рожицу. – Да, иду я, иду! Платон задержал, херали ты долби…
Банши стукнула себя по лбу и закатила глаза, и я решил фразу не договаривать. Надо будет от ворот отойти на всякий случай, как бы сектанты мужика за такую дерзость на алтарь к жертвам не отправили.
Я подошел к створкам, раздвинул засов и, прикрыв рукавом глаза от яркого света фар. Заметил сбоку сектанта в маске, кивнул ему и потащился назад со створкой. Банши подхватила вторую.
Мы разошлись, пропуская первую машину. Порыкивая мотором и распространяя вокруг себя волну жара, в створку втянулась первая стальная морда. Не знаю, какой марки был уродец. Капот – смесь между щучьим носом и длинным гробом, дальше низкая кабина со смотровыми щелями, потом нечто напоминающее армейский кунг с окнами, в которых отсвечивали маски.
Ехала эта дура медленно, я уже думал, что все, но потом еще пара колес появилась. Я кивнул Банши, мол, может, сейчас, а то, вдруг не вывезем, но отмахнулась и как бы невзначай пошла за бронеавтомобилем. Я же стал встречать следующую.
Тут уже все было попроще. Без брони, чуть поменьше, чем-то газель напоминает, если бы ее, конечно, Генри Форд сто лет назад изобрел. В кабине двое в масках, почти близнецы, но у мужика на пассажирском черная полоска поверх щелей для глаз. Как только нос третьего фургона пересек линию ворот, начал действовать Стеча. Никакой это оказался ни холодильник, просто шкаф, в который Стеча до кучи успел напихать кирпичей и всякого металлолома. Я даже с расстояния почувствовал всю боль и напряжение здоровяка, будто по телеку соревнования пауэрлифтеров увидел.
Шкаф сдвинулся на пару сантиметров, потом еще, у Стечи раздулись вены, он пошел красными пятнами, но еще чуть-чуть… и пошло легче. Край свесился, настил заскрипел, и шкаф рухнул прямо на лобовое стекло третьего фургона.
Раздался грохот, скрежет, машину бросило в столб, частично перекрыв дорогу. Что было дальше, я уже не видел. Ослепительной падающей звездой к воротам пролетела горящая дымовая шашка, со стороны броневика раздался смачный хлопок (Банши еще что-то метнула в смотровую щель), а я уже поднимал ружье в сторону водительского окна фургона, успевшего отъехать почти на десять метров от ворот.
Да свершится справедливость – я нажал на спусковой крючок, как в замедленной съемке, наблюдая за разлетом дробинок. Лопнуло и разлетелось осколками стекло, кучно, больше половины шариков, влетели в голову водителя, но и пассажиру досталось. Раздробило маску и дернулу голову в стойку, вырубив на пару секунд, пока я менял ружье.
Выстрелить второй раз не успел, подлетела Банши, дернула водительскую дверь, пропустив мимо выпавшее тело, и, уже не переживая, что кто-то удивится женскому голосу, закричала:
– Все на выход, и чтобы не трепались мне тут, ушлепки! – сама себе хихикнула и тут же среагировала на пальбу из кузова и отпрыгнула в сторону, – Ну как хотите!
Очередная склянка с шипением полетела в темный провал, а я уже стоял у задней двери. Повернулась ручка и в щели мелькнула белая маска. Я не стал ждать и выстрелил сквозь тонкий лист стали. Из которого, после очередного хлопка, тряхнувшего фургон, полезли красные сопливые нити.
– Все, это последняя была, – крикнула Банши.
– Давайте сюда, они на стены лезут, – откуда-то из дымного облака прогудел Стеча, – Один фургон назад сдал.
Выстрелил – перезарядил, выстрелил – перезарядил, такое себе удовольствие с одностволками бегать. Забраться на настил и принять оборону наверху, мы уже не успели. Прогремело несколько коротких очередей, разрывающих дымовую завесу по обе стороны от затора, а мы только и успели что броситься врассыпную. Банши за раздолбанную телегу, а за крыльцо маленького сруба.
Над частоколом стали появляться сектанты, кто-то перелезал и сразу скатывался на землю, кто-то пробовал бежать по настилу. Как минимум пятеро уже здесь и в дыму явно какое-то движение.
И началась пальба! Стеча снес кого-то со стены, потом пальнул под ноги. Банши метнула два взрывпакета – уже обычные по ее меркам. Рвануло, разбрасывая повсюду комья мерзлой земли, и загорелось. Схватился дом, где мы разобрали пьяную охрану, и вспыхнула створка от ворот. Я палил как на качелях – высунулся, выстрелил, скрылся от выстрела в ответ, пальнул, не глядя поверх перил, и забежал в дом. Перезарядился и выстрелил в окно, тут же спрятавшись за раму. И так по кругу, только меняя естественные бойницы и перезаряжая ружье.
Хрен поймешь с этим молчунами, попал ты или нет. Стреляют и мычат, и не понятно от злости или от боли. Банши точно кого-то достала – горящее тело выскочило из дыма, пробежало несколько метров и рухнуло в грязь. Стеча, все еще скрытый дымом над воротами, выкинул тощее тело вниз, с хрустом переломившееся о край капота. Я скорее всего тоже в кого-то попал, может, не убил, но задел точно.