– Что произошло, Ойро? – прямо спрашивает Дарен.

– Я их не чувствую.

– Кого?

– Тени. Будто их во мне больше нет. Ничего нет, – голос остаётся ровным, пока меня начинает трясти сильнее.

Дарен хочет обнять меня, но я поднимаю руку, прося оставить дистанцию. Не хочу, чтобы меня жалели. Мне просто нужно понять, что со мной произошло и как это исправить.

– Айла отдала часть своего Дара. Она пожертвовала им, чтобы мой Дар стал полноценным для сдерживания легиона, но я не чувствую тени. Не ощущаю их, а соответственно, не понимаю, как их контролировать, – тараторю я, стуча зубами от накатывающей паники. – Я их прогнала, но как мне справиться с ними потом? И тени… они были частью меня, а теперь…

Я опускаю взгляд на свою собственную, сейчас едва заметную тень под ногами. Она идёт рябью, будто ей ненавистно находиться рядом со мной. Я опускаюсь на колени, тяну руки к тени спокойно стоящего Дарена, а та ускользает, огибая мои руки, словно мы магниты с одинаковыми полюсами.

Я успеваю заметить тревогу в глазах друга, но он умело прячет её. Кахари натягивает улыбку и заставляет меня подняться.

– Ойро, давай для начала отдохнём, это может быть лишь результатом твоей усталости.

Из Дарена плохой лжец.

Однако я киваю, зная, что он не способен мне помочь. Только я сама могу попробовать разобраться.

– Не говори им, хорошо? Не говори никому, – прошу я, и Дарен обещает сохранить мои сложности в секрете.

Мы выходим из леса, солдаты успели собрать и разжечь костры, они продолжают носить найденный хворост, чтобы увеличить огонь и согреть оставшихся в живых. Все присутствующие потомки и Назари собрались в стороне.

На нашем с Дареном пути появляется Рой. Он обнимает меня, спрашивает, всё ли со мной хорошо. Я слабо, но улыбаюсь приёмному отцу, радуясь, что он не пострадал. Именно от него мы вкратце узнаём, что, пока нас не было, Эола нарекли будущим королём Каидана, а Суа и Рушан отдали ему Дар Света обратно, избавляясь от ноши.

Мы подходим ближе к собравшимся, Даян тут же оказывается рядом. Он притягивает меня к себе и заметно расслабляется, потому что я его не отталкиваю.

– Ойро, прости Айлу, – шепчет он мне в волосы. – Она не знала, что это будет для тебя так больно. И не догадывалась, что Рушан сотворит такое в неподходящий момент.

Я знаю. Пытаюсь выдавить это из себя, но не получается.

– Я терпеливо ждал возвращения Ойро, и, раз она снова с нами, самое время разобраться с последним вопросом, – громко говорит Шиун, привлекая всеобщее внимание. Принц поворачивается к Рушану: – Пора бы узнать кто ты, мать твою, такой?!

– Брат! – с укором восклицает Суа.

Мы все удивленно смотрим на ругающегося Шиуна, обычно предпочитающего поддевать и оскорблять окольными путями и изворотливыми выражениями.

– Если ты только откроешь рот и попытаешься сказать, что мой покойный отец изменял матери, я похороню тебя во льдах на дне океана и клянусь, что даже Даян меня не остановит! – не обращая внимания на предостережение сестры, буквально на одном дыхании рявкает Шиун.

Не осталось и следа от знакомого мне спокойного принца, сейчас он выглядит достаточно угрожающе. Снег и грязь у него под ногами замерзают, покрываясь ледяной коркой, но Шиун этого даже не замечает, не спуская глаз с Рушана. Не уверена, что он действительно сделает то, что обещает, но возможная драка вполне реальна.

Я заставляю себя посмотреть на Рушана и попадаю в ловушку, потому что он следит за мной. Его не волнуют угрозы Шиуна, он ждёт моей реакции.

Я знаю.

Знаю, что Айла, вероятнее всего, спасла нас, отдав мне контроль и не позволив Клетусу натравить демонов на весь Континент. Знаю, что Рушан спас мою сестру тем способом, которым владеет. Отобрал Дар, и связь между сестрой и старшим Квинтилием была разорвана, тем самым он покончил со всем этим. Но я не могу так просто отпустить эту ситуацию, потому что он мне не доверился. Не сказал о том, кто он и что у него есть этот отвратительный план. Я никак не могу выкинуть из головы сводящую с ума мысль, что отпусти меня Айла чуть позже, и мы бы его не спасли. Я пытаюсь забыть об этом, ведь всё закончилось благополучно, но отголоски пережитого ужаса, будто вязкая тина, облепляют мне руки и ноги с каждой попыткой и тянут на дно.

Я вспоминаю, как говорила Шиуну: «Никогда не иди на риск без запасного плана, имей за плечами хоть что-то… кого-то, кто тебя поддержит. А ты просто действовал, прекрасно осознавая, что тебя ждёт в конце. Но хуже, что ты даже не пытался избежать этого конца». Рушан был рядом и слышал, но пренебрёг, сделав всё наоборот.

Жертва.

Моё предсказание. Один свет принесёт мне свою жертву, которую я должна принять.

«– А если я не захочу?

– Тогда всё может обернуться плохо… или хорошо. Это тебе придётся узнать самой».

И как же оно обернулось, отец?

Плохой это конец или хороший?

Конец ли это?

– Я не сын Киана, – наконец отвечает Рушан.

С моих губ срывается вздох, мне кажется, я невыносимо давно не слышала его голоса. Все с облегчением выдыхают вместе со мной.

– Но это правда, что во мне есть Дар Шейна. Мой отец… – Рушан сбивается, как если бы никогда не произносил его имя вслух. – Моего отца звали Хоа Юн. Он был старшим братом Киана Юна, но погиб, как я знаю, при несчастном случае примерно через полгода после того, как стал королём Теялы.

В образовавшейся тишине никто не может вымолвить ни звука. Я силюсь вспомнить хоть что-нибудь о старшем брате Юна, помимо и так уже известной информации, но почти ничего не приходит в голову.

– Тогда ты… – ахает Суа, шокированно прикрывая рот ладонью, – ты… наш брат и первый в очереди на корону.

– Нет, – моментально отрезает Рушан, но тут же смягчает тон и добавляет: – Мне не нужна ни корона, ни Теяла. И да, брат, хотя скорее двоюродный, потому что Юн – ваш отец – мой дядя.

Шиун невидящим взглядом смотрит под ноги, ладонью нервно убирает влажные волосы назад, но те опять падают ему на глаза. Он вновь и вновь повторяет движение, не моргает, а его губы беззвучно шевелятся, будто принц пытается что-то осознать. Обеспокоенная Суа несколько раз зовёт брата по имени, но тот реагирует лишь на третий раз. В замешательстве обводит взглядом присутствующих, прежде чем в глазах появляется осознанность, и он берёт себя в руки.

– Удивительно, что до тебя так и не дошло за эти годы, Шиун, – вымученно улыбается кахари, покачивая головой. – Я уж думал, что твоя неспособность чувствовать мои эмоции даст тебе подсказку. Привилегия среди близких родственников.

– Заткнись! – беззлобно бросает Шиун. – Ты всегда знал, кто ты?

– Нет. Мне стало об этом известно только в юности, когда Хисара рассказал. Он сам узнал это от моей матери. Изначально он решил сохранить всё в тайне даже от меня, решая, что так будет легче, но открывшийся Дар Воды спутал планы. Чтобы научиться управлять Даром, я прожил какое-то время в Теяле с вами, а затем не раз возвращался. Чем чаще я приезжал, тем больше сходства между мной и своим братом замечал Юн. Он начал подозревать и вытряс правду из Хисара. Они вместе хранили всё в секрете, до того как мне исполнилось двенадцать. В тот год Юн… хотел забрать меня в Астару. Он принял решение дать мне вашу фамилию, желая вырастить меня как потомка Шейна и сына его покойного брата.

Рушан делает паузу и вновь смотрит на меня. С тем глубоким чувством, с которым смотрел на меня последние месяцы.

– Я отказался, – уверенно говорит он скорее для меня, чем для Шиуна. – Потому что у меня уже была семья.

– Кто ещё знал? – интересуется теялийский принц.

– Хисара, Сарир, Юн, Хёрин… Даян.

Я напрягаюсь в руках брата, а он крепче сжимает пальцы, удерживая меня за плечи. Наклоняется при виде осуждения в моём взгляде.

– Я хотел рассказать тебе раньше, Ойро. Правда. Однако это была не моя тайна. И, Чёрная Зима, что с твоими глазами?! – он наклоняется ближе, разглядывая.