Народ совсем загудел, недовольный прекращением халявного зрелища. Край шубы дернулся, видимо, парень поднял руку, призывая всех к тишине. А потом продолжил:
— Компенсация, которую чоповцы должны выплатить Номадам, будет определена после осмотра пострадавших. Чоп «Заря» снимается с первого участка и после окончания поисковой операции переводится на четвертый. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит. По крайней мере, до тех пор, пока не будет выплачена компенсация и чоповцы не исправят то, что натворили.
Я почувствовал холод, радуясь, что к телу возвращается чувствительность. Выгнулся немного и нашел глазами потрепанную Банши. Она сидела на снегу и согнувшись вбок, держалась за ребра. Заметила, что я смотрю на нее, сплюнула кровь и, кривясь от боли, все равно умудрилась осуждающе покачать головой.
Кодекс ордена? Поединок? Поисковая операция? Что вообще происходит и куда они без меня вляпались. Неприятно, конечно, стать шашлыком и беспомощно лежать на дороге, но Стеча жив, Банши жива, Гидеон тоже нашелся — я заметил его сквозь разреженную толпу, пыльного и грязного, несущегося к нам откуда-то из города.
Даже улыбнуться захотелось — в кое-то веке не я всех втянул в проблемы. И пусть я усугубил, но начали-то они.
Ко мне подошел Рагнар, насвистывающий какой-то веселый мотивчик, обдал запахом моторного масла, пороха и пыли. Присел на корточки и прошептал:
— Вы покойники… Если на четвертом участке не сдохните, то я сам вас найду. И Гидеону это передай, пусть не думает, что я вам оборотня забуду, — поднялся и пошел к своим, опять насвистывая.
— Фифни в фуй, там тофе дыфка… — я попытался дать «достойный» ответ, но губы совсем не слушались, да и, похоже, фольклор из той жизни, здесь был не в ходу.
Электрошоковая терапия отходила еще где-то полчаса, позволив мне не отвечать на нападки команды. Куда ты полез? Ты что не знал? Орденский поединок — это святое! Тебе еще повезло, Исаев вообще мог тебя убить… и так далее и тому подобное.
Вот и лезь после такого спасать друзей. И реально стыдно было, правда, не за нарушение кодекса (а на жетоне рекрута на ребре уже появилась какая-то желтая царапина), а за свое позорно-геройское появление на арене. И за то, что избитому Стече пришлось меня оттуда выносить.
Ладно, еще посмотрим, кто прав, а кто нет. Молниеносный паренек в шубе оказался владельцем карьера, тем самым Исаевым. Да и пареньком он не был, просто сильный дар, высокий ранг охотника, ЗОЖ и, вероятно, правильное питание сделали свое дело.
Когда со мной закончили, слово взял Захар. И пошла ответка — как он за них вцепился, так не каждая мать-наседка, своих цыплят полощет. Им бы поучиться у него, как надо читать нотации и одновременно вести допрос.
Вырисовывалась следующая картина. Чоповцев и Номадов подрядили в охрану геологу. Некий Мейстер Казимир Карлович — тот самый светила подземных и внутригорных наук отправился в одну из старых и самых глубоких шахт, совершать какие-то свои изыскания. И довольно долго все было на грани приличий. Банши цеплялась с Локи, Гидеон на повышенных тонах философствовал с Рагнаром, но до драки не доходило. Стеснялись при геологе, которого курировал сам Исаев.
Но потом обнаружился какой-то отнорок, за ним новые пещеры и в какой-то момент “экспедиция” натолкнулась на очень старый разрыв с большим количеством тварей. Охотники не справлялись, и Банши что-то там рванула.
Вот тут я не совсем понял, а уточнять не стал, но вроде как не гранатой. А рванула сама Банши, либо выдав какую-то свою способность — несколько раз прозвучало слово «крик». Видать, то самое, про что меня как-то предупреждала Банши.
И произошел обвал.
Четырех Номадов не хило так приложило камнями. Поломало руки и ноги, но не смертельно — за их лечение «Заря» и должна была заплатить. У Стечи было подозрение на сотрясение мозга, как мне кажется, после драки уже не подозрение, а случившийся факт. Но хуже всего было то, что пропал геолог. Его аура где-то мелькала, из-за чего решили, что он жив, а не погребен под обвалом.
Исаев снарядил спасательную команду: шахтеров — копать, солдат — охранять, Гидеону — показывать, где копать и что охранять. А Банши со Стечей вместе с викингами вернулись в лагерь, чтобы посетить больничку. Здесь-то все и произошло.
Старые обиды, новые обвинения. Слово за словом и Исаеву, выполнявшему здесь роль главы орденской ячейки, ничего не оставалось, как согласиться на поединок. Как говорится, не можешь остановить, значит возглавь.
Правила, на мой взгляд, были дурацкими. Официальные дуэли нельзя, а вот такие ринги, пожалуйста. Кто вошел в круг до начала, тот и участвует. И неважно, что с одной стороны двое, а с другой — пятеро. Конфликт между командами, а у кого какой состав уже не важно. Технически я мог участвовать в поединке, если бы приехал вовремя. После начала боя круг закрывали магическим щитом, чтобы и не сбежал никто и подмогу не привел.
— Общий сбор, говорят, что шахтеры прорыли завал, — Гидеон вернулся в комнату, которую нам выделили, как палату. — Стеча, ты как?
— Мутит еще немного, и пальцы болят, — здоровяк поднял руку, демонстрируя всем гипс, наложенный на два пальца. — Неудачно я тому уроду челюсть сломал.
— Ясно, тогда пока дома посиди. Захар, ты тоже оставайся, там не особо все ровное… — Гидеон посмотрел на управляющего, а потом перевел взгляд на Банши. — С тобой что?
— Ничего серьезного, кроме ущемленной гордости, — блондинка попробовала поднять руки, чтобы собрать волосы в хвост, но скривилась от боли.
— И сломанного ребра, — вздохнул Гидеон, — сиди уж, героиня.
Я ерзал, как отличник, который все время тянет руку, а его не спрашивают.
— Значит, сегодня не помогаем искать, подлечимся и тогда уже. — Святоша даже не посмотрел в мою сторону.
— Гидеон, але, не смешно уже. Я нам только штраф на косарь, да какое-то предупреждение организовал по неопытности. В остальном вы и без меня накосячили. Так что не надо сейчас ко мне, как к совсем юнцу зеленому. Ты сам-то готов идти?
— Ты просто не понимаешь…
— Ой, давай не будем? И про Гордея не начинай, — я встал и пошел к двери.
— Захар, что думаешь? — Гидеон достал фляжку и сделал маленький глоток.
— Идите, ребята догонят, — управляющий улыбнулся. — Я видел его уже в деле, пусть косарь идет отрабатывать.
Мы, молча, вышли на улицу, удачно застав отправляющийся фургон. Внутри сидело пятеро пожилых, я бы сказал, видавших виды, незнакомых мне охотников. Но каждый посчитал своим долгом похлопать меня по плечу, усмехнуться и обозвать шашлычком. Безобидно и даже по-дружески.
Познакомились, поговорили. Гидеон их знал, причем довольно давно, какие-то старые знакомые. Причем старыми они были по всем фронтам: от названия — Старая гвардия, до возраста — самый молодой был ровесником Гидеона.
Прикинуты очень хорошо. У каждого по винтовке Бердана, однозарядные, но уже со скользящим затвором. Потертые ложа и приклады с выжженными церковными символами, не первый раз покрытые лаком. У их старшего — Пахома, к прикладу еще дополнительно было приделано небольшое волнистое лезвие. Выглядело это неудобно, но грозно и, скорее всего, полезно, когда на тебя деймос прет, а ты перезарядиться не успеваешь.
Еще у двоих были штыки, почти упиравшиеся в потолок фургона. По мне так тоже спорное решение в тесных шахтах, но им виднее. К тому же на поясе каждого висела кобура и ножны с чем-то крупным, явно не только консервы вскрывать.
Одеты просто, но функционально, короткие полушубки, ватные штаны и шапки-ушанки. Встреть я их в прошлой жизни, сказал бы, что это какая-то смесь реконструкции военной пехоты и Сибирских охотников.